Выносливее, лучше, быстрее, сильнее.
У нее было все, но потом разлетелось на части. Но Шерил Коул выжила. Здесь — нерассказанная история о том, как она ушла от края пропасти.
Шерил Коул рассказывает о вещах, которые хочет сделать за свою жизнь. Список включает обед в местной забегаловке у ее отца, прыжок с парашютом и ту самую татуировку. Я полагаю, что люди начинают составлять такие перечни только перед смертью. Она подмечает: «Поэтому я его и сделала. Год назад мне казалось, что я умираю. Я чувствовала, как умирает моя душа».
Шерил сидит со мной в пустом дворике лондонского паба – ее пальцы сжимают пачку легких «Мальборо» — и разительно отличается от той Шерил времен наших последних встреч, когда процесс взятия интервью у нее напоминал точение гранита. Я не видела эту счастливую, лучезарную женщину с 2009 года, когда мы сидели в гостиничном номере, хохоча над ее фотографиями времен ранних Girls Aloud. Она вспоминала, как произносила Hervé Léger как «Харви Леджер», а голопузые топики с клешеными джинсами были для нее привычной повседневной одеждой.
Печально было наблюдать, как эта милая и хрупкая девушка закрывается в своей раковине, глаза Бэмби становятся холодными и отстраненными, а улыбка с ямочками сменяется мрачной маской. Печально, но небезосновательно – я не представляю, как можно было пережить все, что выпало на ее долю за несколько прошлых лет, ничуть не угаснув. «Были экстремальные взлеты и падения: бам, бам, бам; одно за другим», — говорит она. Падения эти маниакально фиксировались таблоидами, но повторимся еще раз: в 2010 скандальный развод с мужем, футболистом Эшли Коулом, последовавший за чередой унизительных публикаций об его изменах. Затем едва ли не смерть от малярии, и в 2011 – публичное увольнение с американского «Х-Фактора» — Шерил попросили после одного отснятого эпизода.
Она справлялась так, как можно было ожидать от женщины, вкалывавшей полный рабочий день, начиная с 19 лет: трудилась еще усердней. «Я не останавливалась и не позволяла ничему меня прервать, потому что на остальное меня просто не хватало». Так продолжалось до тех пор, пока накапливающаяся боль не достигла критической точки. «Меня только в начале 2013 стукнуло осознанием, что я совершенно потерялась. Я смотрела в зеркало и думала: «Кто это, черт возьми, такая?». Я не знала, что думаю или чувствую, не могла принимать решения – меня озадачивали даже такие вещи, как выбор еды или напитка».
Мы и раньше беседовали об ее битвах с депрессиями – по ее словам, это семейное – похоже, что и тогда Шерил снова начала в них тонуть. «Что-то шло совершенно не так: казалось, что у меня нервный срыв. Я должна была остановиться, вырываться из жизни, которую веду и снова себя найти. Не сделай я этого, последствия могли бы стать слишком пугающими».
Но мужество дать отпор своим проблемам никогда не покидало Шерил. Ее происхождение всем давно известно: мать-одиночка, четверо детей помимо самой Шерил, бывший-наркоман и едва полученный диплом на выпуске из школы в 16 лет. Я лично наблюдала этот ее стальной стержень в действии. Помню, как смотрела репетицию ее первого живого сольного выступления на BRIT Awards 2010. В тот день все заголовки пестрели новыми грязными подробностями измен ее супруга. Она с достоинством прошествовала в гримерку, а спустя час вышла выступать. Она не оступилась ни на шаг, ни сфальшивила ни ноты – завораживающая, идеальная автоматичность.
Эту же решимость я видела, когда Шерил было 19, тогда, в 2002, когда она выиграла реалити-шоу «Popstars: The Rivals». Луис Уолш, собравший вместе группу – Николу, Кимберли, Надин, Сару и Шерил – наблюдал, как они покорили чарт с дебютным синглом «Sound Of The Underground», а по окончанию проекта перестал брать трубку. Чем ответила Шерил? Обзванивала площадки, рекламируя Girls Aloud. Они сами оплачивали дорогу, покупали себе концертные костюмы, сами делали макияж. Они стали самой продаваемой женской группой Британии 21 века. Шерил, теперь заработавшая 16 млн фунтов (кстати, на миллионы больше, чем любая другая солистка GA), никогда не была и не будет слабой противницей.
Так почему же, по меньшей мере в делах, связанных с Эшли, Шерил молчаливо позволила выставить себя жертвой? Ну, по ее словам, грязное белье – не ее стиль. «Я не хочу, чтобы мы стали одними из тех экс-супругов, которые ненавидят друг друга. Пусть все утихнет, а мы будем двигаться вперед. Этому я научилась у мамы».
Она отказывалась обсуждать свои эмоциональные проблемы из-за развода не только с прессой, но и в принципе. «Я оставалась закрытой книгой даже с самыми близкими друзьями. Они слово сказать боялись, потому что знали, в каком я уязвимом состоянии. К тому же, никто толком и не знал, что сказать». Вместо этого она скрылась в Таиланде в компании Николы и Кимберли, «курила сигареты в тишине, глядя на море», а потом на длительный период исчезла в Лос-Анджелесе. Не то, чтобы это ей помогло. «Куда бы ты ни отправилась, мозг остается с тобой. И именно он и становится тебе невыносим».
Вскоре после этого, во время отпуска в Танзании в июле 2010 она подхватила малярию. В типичном стиле Шерил, она решила ударить по кажущейся ей простуде работой. Когда с фотосессии ее увезли на скорой, пришло осознание, что дела обстоят куда серьезней. «Маме сказали, что мне осталось жить 24 часа». Но вместо полного времени на восстановление, она ограничилась двумя неделями. «И большую их часть я провела в больнице».
На родном британском «Х-Факторе» влажные искренние глаза неизменно приносили ей победу в течении трех сезонов, теперь же она согласилась судить на американском шоу. Саймон Коуэлл пообещал, что это предложение поможет ей в покорении заокеанского рынка, но кончилось все новым ударом в живот. За считанные недели американской мечте пришел конец. Коуэлл даже не потрудился уволить ее при встрече с глазу на глаз. В ответ он был награжден сообщением: «Катись к черту. И Fox пусть катится. Пусть катится оранжево-фиолетовый наряд. И пышную прическу к чертям. И британский «Х-Фактор» туда же. Все вы катитесь. Ненавижу тебя».
К тому моменту все мужчины, которым она верила, от Уолша до Коула и Коуэлла, в том или ином смысле ее предали. Она в ответ криво усмехается, откидываясь на спинку стула. «Я могу об этом говорить, потому что больше из-за этого не переживаю. Но я прошла через ад, и это буквально свело меня с ума. Я настолько потеряла чувствительность, что меня можно было оскорбить прямо в лицо, а слова пролетели бы у меня мимо ушей. Я читала ужасные гадости о себе, не моргнув глазом. Я закрылась обо всех, потому что не знала, что еще могу сделать».
Слухи о том, почему на ее месте очутилась Николь Шерзингер, не переставали циркулировать, но ни одна из сторон не делала публичных заявлений. Но Шерил позже признает, что все это было к лучшему. «Теперь я могу сказать, почему решение Саймона было правильным. Я была не в том состоянии, чтобы заниматься таким проектом, так что затея бы провалилась. Но он был неправ в том, что не сказал мне этого в лицо».
Отверженная, потрясенная пережитой болезнью и несчастьями, после гастрольных туров – первого сольного и тура GA – она застопорилась. «Меня звали в студию, но я просто не могла. Я боялась, что если возьмусь еще за один альбом, то просто не выдержу. Я всех обзвонила и сказала, что мне нужна передышка. Я должна была подумать о себе. Я работала, не переставая, целых 10 лет. Мне стукнуло 30, и я должна была разобраться со всеми своими нерешенными проблемами».
Она не проходила ни терапию, ни центры реабилитации («Я видела и алкоголиков и наркоманов, и решила, что меня среди них не будет никогда»). Вместо этого она села и написала список дел, которые еще хочет сделать. («Мой черт-побери-список, если точнее», — смеется она). На самом его верху были «дельфины», и первым же маршрутом для путешествий была избрана поездка на Гавайи, где можно было с ними поплавать. «Это был прекрасный день, мы были неподалеку от острова. Там плавало целое семейство – все подпрыгивали, проносились мимо меня и красовались. Я плакала – настолько я была счастлива. Хотя, на деле, это было не совсем счастье: я плакала, потому что переживала эмоции — от самого факта эмоций, чувств, от которых я столько воздерживалась». И татуировка (Тату-мастер Шерил твитнул фото ее попки в прошлом году, она была разукрашена гигантскими розами от поясницы до самых бедер) тоже была в этом «черт-побери-списке»? «Это мои розы, моя жизнь: одни – еще бутоны, другие уже в цвету. Я постаралась выразить чувства на свой счет в цветах». Татуировка обрела не так уж много фанатов, но ей она нравится, и до прочего ей дела нет. «Меня злит, когда люди пытаются превратить это в какой-то знак качества. Для меня это искусство, и это личное».
Если вторая декада ее жизни определялась мужчинами – и она достаточно уверена в себе, чтобы это признать – то третья – сплошь женская. В частности, это дружная группа поддержки, которая была с ней на протяжении долгих лет. «Люди говорят, что будут ненавидеть свое 30-летие, но для меня оно стало просто невероятным. Мне казалось, словно с моих плеч свалился старый мокрый плащ. И я стала ближе со своими друзьями, чем когда-либо». Она провела весь праздничный день с 25 из них в доме, арендованном в Малибу. Никола Робертс и Кимберли Уолш – «две девушки, которые спасли мне жизнь» — вручили ей 30 презентов, в том числе колечко от Chopard с тремя бриллиантами, символизирующими их дружбу. «Но самым замечательным подарком был сюрприз. Мне велели закрыть глаза, а когда я их открыла, в бассейне плескалась леди в костюме русалки! Я расплакалась. На следующий день мы все полетели в Вегас, а потом вернулись домой, и устроили вечеринку. Мы жарили барбекю, и плясали под глупые песни. Я так не смеялась со времен 19-летия». Девятнадцать ей было перед тем, как Girls Aloud стали знамениты.
Итак, старт ее четвертого десятка удался – и это заметно. «Я провела год, занимаясь всем, на что у меня не хватало времени. Готовка, игры с племянниками и племянницами, встречи с папой, время с мамой, прогулки с собаками [Бастером и Коко]. И посиделки с Кимберли за сплошными разговорами». Шерил первой узнала об ее беременности. «Я плакала, — смеется она. – Я была так счастлива, потому что безумно ее люблю. Когда я, наконец, вырасту, мне бы хотелось быть такой же, как она. Вы открываете мою входную дверь – и там хаос, чемоданы, из которых вываливается одежда, и племянники, бегающие среди всего этого. Вы открываете ее дверь – и все идеально, все на своем месте, холодильник полон еды, горят ароматические свечки и играет тихая музыка. Я прихожу к ней и ощущаю это спокойствие. А теперь я буду присматривать за ее малышом. Я заказала себе переносную кроватку, потому что ребеночек станет частью и моей жизни тоже. Честное слово, не могу дождаться». Не испытывает ли Шерил зависти к беременности подруги? «Я думала, что все мои часы тикают – и личные и карьерные. Я первой вышла замуж. Все думали, что я первой рожу ребенка. И тут из-под меня выдергивают скатерть. Я поняла, что планировать что-либо в этой жизни совершенно бессмысленно. Всего тебе знать не дано. Сейчас я наслаждаюсь поисками себя. И на данный момент меня это вполне устраивает».
Снова оказавшись в судейском кресле, она, очевидно, наладила былые хорошие отношения с Саймоном, но это заняло время. «Я не держу зла. Такие обиды — это яд, который тебя отравляет». Чтобы справиться с таким мужчиной, нужна женщина, не девочка – и именно Шерил растопила лед после их ссоры. На день его рождения она организовала самолет, который кружил над его поместьем в ЛА с баннером, гласящим: «Саймону Коуэллу сегодня 52! Ха ха ха! С любовью, Шерил хохо». Еще один пунктик в «черт-побери-списке»? Она смеется: «Я должна была сделать первый шаг. Он немедленно прислал мне в ответ сообщение: «Я. ТЕБЯ. УБЬЮ», а на следующий день попросил с ним встретиться».
Возможно, она думает, что Коуэлл немного ее побаивался. «На деле, я понимаю его больше, чем он вообще мог бы мечтать, — говорит она. – Я достаточно его изучила, чтобы понять, что он просто не мог сказать мне всего в лицо. Я разозлилась, когда это случилось, но при этом усвоила урок об индустрии, в которой нахожусь. Ею правят мужчины, и мне приходится с этим мириться, так что нужно набраться уверенности, чтобы делать шаги и принимать решения».
Стоило им встретиться, как лед между ними начал таять. «Я пришла к нему домой. Он извинился за то, как все сложилось, и мы приятно провели вечер. Мы начали время от времени встречаться, и он постоянно упрашивал меня вернуться на «Х-Фактор». Прежде, чем Шерил согласилась появиться в сезоне 2008 года, у Саймона ушло три года на уговоры. И на этот раз ему тоже пришлось подождать – полагаю, она понимает, что такие люди как Коуэлл больше ценят то, что дается им с усилием. «Я всегда находила большое удовольствие в охлаждении его пыла», — улыбается Шерил. Стоит сказать, что шоу в ее отсутствие лишилось своего милого и естественного шарма. Она сама выбрала момент для возвращения (есть подозрения, что не обошлось и без денежного расклада: по сообщениям, был заключен контракт на 1,5 млн фунтов). «Я почувствовала, что готова к этому».
Она и над музыкой успела поработать. Я прослушала несколько треков из ее нового альбома, и песни звучат так, словно были написаны женщиной или для женщины, у которой все под контролем. Игривые и оптимистичные, ни единой грустной композиции. Хотя одна могла там оказаться – привет от Николы Робертс. «Она прислала мне песню, которую я просто не могла петь – я разревелась от одного прослушивания. Текст был ее перспективой на все, что я пережила, и там была строчка: «Так тихо / Все затихли / Они просто ждут, вытянув руки / Чтобы поймать мое сердце». Шерил плачет, пока об этом рассказывает.
«Я знаю, мне очень повезло, потому что ничто из пережитого меня не сломало. Этот опыт научил меня всему, что мне понадобится до конца моей жизни. Мне нравится чувствовать себя сильной, потому что на моей стороне много хороших женщин. И мне теперь совершенно наплевать на все, что подумают обо мне люди».
Релиз «Crazy Stupid Love» — 20 июля.