Кимберли Уолш рассказывает о тоске по Саре, жизни матери троих детей, комплексах и о том, почему она не хочет применять ботокс.
На нашей встрече Кимберли Уолш размышляет о том, как тяжело было быть поп-звездой в нулевые, и восхищается тем, как с той поры изменились стандарты красоты. «Теперь приветствуются различия. Не все стараются уместиться в рамки. Сегодня рады тем, кто на собственной волне».
Вдохновляясь этим, Кимберли занималась совместной коллекцией одежды вместе с Dorothy Perkins, известной тем, что способна создать дизайн, украшающий любую фигуру.
Здесь 40-летняя Кимберли рассказывает нам о своей капсульной коллекции вне времени, о том, как полюбила тело с тех пор, как стала мамой восьмимесячного Бобби, пятилетнего Коула и шестнадцатимесячного Нейта, и о том, как она справляется со своим горем спустя год после утраты Сары Хардинг…
— Привет, Кимберли! С какими мыслями ты занималась своей коллекцией?
— Старалась принимать во внимание всех женщин, создавая хороший микс на все случаи жизни — от свидания до вечеринки с подругами.
— Твоя любимая вещь?
— Я люблю платья. Они все украшают фигуру. Мне нравится ярко-розовое с вырезом-«капелькой», а ещё здесь отличная коллекция пальто.
— Почему ты стремилась учитывать все типы фигуры?
— Для меня важно быть реалистичной и верной своему образу жизни. Иногда я смотрю на людей в соцсетиях и кажусь себе несоответствующей.
— Почему ты чувствуешь себя именно так?
— Я мама троих детей, совмещающая работу и их учёбу, и это непросто. У меня нет няни или домработницы, поэтому я вечно ощущаю себя в двух шагах от того, чтобы всё испортить. Особенно, когда я вижу работающих мам, которые всё везде успевают, чей дом сияет, чьи дети круглосуточно выглядят безупречно, а сами они могут встать в 6 утра, чтобы заняться спортом до их пробуждения. Я не чувствую, что этого достигну.
— Во времена GA на тебя давила необходимость поддерживать определённый внешний вид?
— Никто не выдвигал конкретных требований, но все мы знали, что, будучи солистками группы, должны выглядеть определённым образом. Я делала то же, что и любая другая 20-летняя девушка, старающаяся следить за весом, здоровьем и физической формой, но карьера в группе всё это усиливала.
— По-твоему, как соцсети повлияли на наше поколение?
— Незнаменитые женщины получают больше внимания. В соцсетях они хотят хорошо выглядеть, показать себя с лучшей стороны. К счастью, когда мы были в группе, соцсетей у нас не было, и это имело огромное значение. Я так за это благодарна. Нельзя было напрямую читать всё, что люди о тебе пишут. Для солистки группы это просто ужас.
— Как материнство повлияло на твою фигуру?
— За время беременности твоё тело физически так меняется, что невозможно вернуть себе ту же талию, что была до рождения детей.
— Ты бы сейчас хотела что-нибудь в ней изменить?
— Я бы ничего не стала менять в своей фигуре. Я чувствую, что к своим годам стала единым целым со своим телом. Настоящие физические изменения мены бы напугали. Помню, как во время беременности несколько месяцев ходила с большой грудью, она меня из себя выводила!
— Есть ли у тебя комплексы?
— Сыновья подшучивают над размерами моей 5-й точки, но по-доброму, они знают, что я не обижаюсь. Я заметила, что в отпуске паникую, когда мне приходится раздеваться, но оглядываюсь вокруг и понимаю, что люди не обращают на это внимания. Мы ведь приезжаем туда, чтобы повеселиться и создать хорошие воспоминания, так что я этого и придерживаюсь.
— Когда-нибудь думала о пластической хирургии?
— Пока ничего не делала. Я чувствую, что некоторая помощь мне бы сейчас не помешала, но очень этого боюсь. У меня такое выразительное лицо, что стоит мне подумать: «Ой, надо бы ботокса вколоть», до дела так и не доходит, потому что мне не хочется, чтобы он повлиял на выражения моего лица. Хочу, чтобы дети знали, когда я сердита!
— Твой фитнесс-режим?
— Я прошла хороший этап упражнений с некоторыми из мам из школы. Пока Нейт спал, они приходили ко мне, и мы занимались вместе. Я черпаю мотивацию от женщин, которые находятся в том же положении. Одна из мам — личный тренер, и она не бездельничала, у нас были и силовые, и кардио-тренировки.
— Как поживает Нейт?
— Великолепно! Раз у него двое старших братьев, кажется, будто он вырос за одну ночь. Сейчас он пытается больше разговаривать, бегает по дому и командует ими. Весьма довольный малыш.
— Как материнство ощущается теперь в сравнении с первым разом?
— Я более расслабленна, на примере Нейта это хорошо видно. В первый раз, если что-то шло не так, я винила себя и устраивала целую драму. С третим это что-то вроде: «если ребёнок стукнулся головой, считай, что этот урок он усвоил». Я должна быть реалисткой, уследить за всеми сразу невозможно.
— Удаётся выкраивать время, чтобы побыть наедине с Джастином?
— У нас было не так уж много личного времени. Мне нравится ходить поужинать, но пока мы всех укладываем, я выматываюсь, и одному из нас приходится расплачиваться за похмелье, возясь с тремя детьми на следующее утро.
— Часто видишься с остальными солистками?
— Постоянно. Никола прошлым вечером заходила. Мальчики любят, когда она у нас в гостях — они её просто загоняли!
— Вы вместе в июле участвовали в забеге в память о Саре…
— Мне пришлось участвовать там удалённо, потому что мы запланировали поездку до того, как определились с забегом. Надин, Никола и Шерил сделали это вместе в Лондоне, а я общалась с ними по FaceTime в процессе. Они сказали, что в Гайд-парке была просто изумительная атмосфера. Я так расстроилась, что всё пропустила.
— Ты не скрывала своего горя. Как справляешься с утратой?
— Иногда это может на тебя нахлынуть, спровоцировать может что угодно. Прошёл всего год, так что боль ещё не утихла. И мне легче от того, что я знаю — остальные трое чувствуют то же самое. Мы просто помогаем друг другу это пережить. Сара хотела финансировать исследования, над которыми работал её врач, так что мы обещали сделать всё, что в наших силах, чтобы это осуществить. Мы устраиваем мероприятие по сбору средств, это будет эмоциональный вечер. Это занимает всё наше внимание.
— Это заставило тебя больше заботиться о своём здоровье?
— Да. Это заставляет тебя сильней беспокоиться, но ведь если кто-то побуждает тебя быть более осведомлённой — это хорошо. Многие женщины писали мне в соцсетях, что благодаря Саре вылечили рак на ранней стадии, и я знаю, как много это для неё значило. Она определённо спасла жизни.
— В ноябре тебе исполнится 41 — спустя три дня после того, как эту же дату могла бы отметить Сара. Это тяжело?
— Это всегда будет для меня тяжёлым моментом. Мы были близняшками в вопросе дня рождения. Обсуждали устроить что-нибудь на наше 40-летие, когда она ещё была с нами, я надеялась, что нам удастся это осуществить.
— Что заставляет тебя улыбнуться, подумав о Саре?
— Я смотрю видео с ней на сцене. Никто не мог с ней сравниться по энергетике, когда она была в своей стихии.
Коллекция Кимберли доступна на dorothyperkins.com