Когда у их коллеги по группе диагностировали терминальную стадию рака, она очень хотела, чтобы Girls Aloud отправились в тур. Сейчас самая продаваемая женская группа Британии 21 века выполняет своё обещание.
Майкл Крэгг
У Шерил проблемы с ветром. Мы встречаемся на репетиции камбэк-тура Girls Aloud, стоя на том месте, которое позже станет VIP-зоной Gift Wrapped Kitty Kat – по сути, ямой рядом со сценой, названной в честь абсурдной строчки из их столь же абсурдного сингла 2004 года Love Machine. Сегодня понедельник, тур стартует в пятницу, группа буквально вчера устраивала первый прогон, и все на взводе. К Шерил (ранее Твиди, теперь – профессионально просто «Шерил») присоединяются её одногруппницы – Надин Койл, Никола Робертс и Кимберли Уолш. Они сидят на паре чуть потёртых белых кожаных диванов в окружении пустых банок колы, десятков сверкающих ботинок на каблуках и весьма интригующей четвёрки мотоциклов.
Проблемы с ветром связаны не с натянутыми нервами, а с чересчур усердно работающим промышленным вентилятором, направленным внутрь развевающейся 10-футовой красной юбки. Её тестирует на сцене стилист группы Виктория Эдкок. «Меньше ветра», — кричит Шерил, украдкой покуривая вейп. Никто не слушает. «МЕНЬШЕ ВЕТРА», — вновь ревёт она со своим сильным джорди-акцентом. (По иронии судьбы, через неделю после нашей встречи, на концерте в Дублине юбка Шерил вообще не надуется). Этот образ предназначается для выступления с Sexy! No No No, ещё одним великолепно-причудливым хитом, который по сей день звучит так, словно прибыл из поп-будущего. Пока блестящий красный материал продолжает раздуваться, Робертс замечает другую проблему. «Если не убавить, мы будем смотреться, как долбаные чехлы для рулонов туалетной бумаги», — говорит она, веселя остальных девочек (хотя всем им уже сильно за 30 или чуть за 40, все по-прежнему обращаются к ним «девочки»).
Я предполагаю, что из юбки размером с палатку могла бы появляться танцовщица, похожая на измотанную любительницу фестивалей. Шерил пытается смеяться, уплетая салат. «У нас есть ещё несколько дней, чтобы с этим разобраться», — добавляет она. Настала очередь Робертс кричать: «МЕНЬШЕ ВЕТРА, ИЛИ МЫ БУДЕМ ВЫГЛЯДЕТЬ КАК ЧЕХЛЫ ДЛЯ ТУАЛЕТНОЙ БУМАГИ». Когда к их мнению наконец-то прислушались, Уолш осталось лишь переключить внимание: «Давайте дадим интервью, а потом подумаем об этом».
Группа готовится к одному из самых маловероятных поп-камбэков в ужасно жаркой студии в Элстри, на севере Лондона, обычно зарезервированной под «Танцы со звёздами». Маловероятных потому, что в не столь далёком 2018 году, Шерил, бывшая судья «Х-Фактора», соло-звезда с пятью хитами первой величины и любимица нации под спонсорством L’Oreal, на вопрос о воссоединении отрезала: «Такого не будет». В 2013 году их прошлое воссоединение закончилось общественным недовольством: Койл заявила, что была ошеломлена заявлением остальных солисток о распаде коллектива. Ходили слухи о распрях между Шерил и Койл (недавно они разгорелись в СМИ заново), но сегодня в компании друг дружки они ведут себя абсолютно непринуждённо, смеются и болтают на диванчике во время интервью так активно, что Уолш слегка одёргивает их по-матерински: «Девочки!»
Есть гораздо более конкретная и трагическая причина, по которой воссоединение казалось маловероятным. Обсуждать ветродувы на двух белых диванах должны пять женщин, а не четыре. Пятёрка женщин должна с гордостью демонстрировать новые промо-товары своей группы, возвращаясь к старым танцевальным номерам. Пятёрка женщин должна наслаждаться рекордным наследием – они стали самой продаваемой женской группой Британии 21 века с двумя десятками топовых синглов кряду, перевернувшей поп-музыку нулевых с ног на голову благодаря смелым поп-шедеврам и восхитительно-наплевательскому отношению. Однако в августе 2020 года зажигалка коллектива Сара Хардинг объявила, что у нее рак груди; в сентябре 2021 года она умерла в возрасте всего 39 лет.
О болезни Хардинг девочки узнали от своего менеджера и давнего соратника Питера Лорейна. Прошло почти 20 лет с тех пор, как группа Girls Aloud была создана в рамках недолговечного шоу талантов ITV Popstars: The Rivals в 2002 году, и это событие планировалось отметить. «Мы не намечали тур, просто думали о том, каким он мог бы быть», — объясняет Шерил. «Потом Питер сказал: «Я поговорил с Надин, теперь поговорю с Сарой». Но когда мы вновь собрались для следующего разговора, он принёс нам ужасную новость о том, что на самом деле Сара нездорова, и о туре речи быть не может». В одно мгновение все планы Girls Aloud вылетели в окно.
«Сейчас наше чувство единения сильнее, чем раньше», — отвечает Робертс на мой вопрос, сблизила ли их смерть Хардинг. «Мы все полагаемся друг на друга», — добавляет Шерил. Для Уолш это было объединение общим горем. «Только мы четверо знаем, каково это. И знаем её такой, какой знали мы». Койл, которая часто кажется самой прагматичной, опускает взгляд. «Самое странное, что её здесь нет. У нас чуть раньше был небольшой момент, мы смотрели кадры, где мы вместе и это просто самое странное, самое трагичное…». Она замолкает, а Робертс добавляет: «Это невероятно шокирует».
После того, как Хардинг поставили диагноз, они впятером устраивали ночёвки, пересматривали старые клипы Girls Aloud и неохотно говорили о будущем без неё. На одном она особенно настаивала – девочки должны поехать в тур. «Она сказала мне об этом, но, если честно, в тот момент мне просто хотелось, чтобы она замолчала», — говорит Шерил. «Было больно слышать, что она знает, что ждёт впереди. Странное чувство. Как об этом говорить? Это казалось неправильным». Робертс вздыхает: «Когда тебя вот так просят идти вперёд и сделать это, разбивается сердце». «Но ты понимаешь, что ей бы это понравилось», — продолжает Шерил.
«Я всё жду, когда она ворвётся сюда, — добавляет Койл со своим великолепным ирландским акцентом, — с какой-нибудь душераздирающей историей, будто бы перед ней промчалась какая-нибудь лошадь, а потом столько всего случилось, и ей пришлось её спасать». Все смеются. «Она всегда рассказывала эти удивительные истории; пока она добиралась из пункта А в пункт Б, то между ними с ней случалось всё от А до Я». Воспоминания продолжаются. «У неё всегда была груда сумок. Множество шляп, книг, очков и бутылок с водой. И куча безделушек».
Шерил лезет в свою большую сумку и достаёт оттуда маленький мешочек на шнурке, в нём лежит гладкий белый камень с надписью «Ты любима» на одной стороне и пёрышком на другой. Это Хардинг подарила ей незадолго до смерти. «Я думала, что на всех одинаковые надписи, — улыбается Уолш. – На моём написано «люби». Камушек Койл гласит «надейся». Робертс – которую таблоиды вечно представляли самой жалкой – начинает смеяться. «Она принесла мешочек с этими камнями, мы все выбрали по одному, я была последней, и на моём – что самое забавное – написано «улыбайся». Все разражаются весёлым смехом.
Я провожу весь день, наблюдая за подготовкой тура; настроение колеблется между радостью и грустью. В какой-то момент я забредаю в гримёрку, намекающую на предстоящее зрелище красно-чёрными латексными нарядами в обтяжку и стопками мерцающих золотом блёсток. Возле сцены здоровенный мужчина в комбинезоне крепит такелаж к бутафорским мотоциклам. Это масштабное, легкомысленное, великолепное и важное поп-шоу. Но затем вы замечаете, что на краю сцены стоят всего четыре бутылки с водой, и вновь всплывает чувство утраты. Во время предшествующего прогона полного сета группа исполняет свою титулованную The Promise в духе Motown {прим. – звукозаписывающая компания, к которой относились легендарная женская группа The Supremes и Дайана Росс, бывшая её солисткой}.
После припева музыка замолкает и девушки поворачиваются спиной к небольшой состоящей из менеджеров, пиарщиков и труппы из 10 крепких мужчин-танцоров. Мощный хрипловатый голос Хардинг поёт: «Here I am, walking Primrose / Wondering when I’m gonna see you again» не один, а два раза, и между каждым словом повисает полная тишина. Когда группа вновь оборачивается, все в слезах.
«Мы плакали», — говорит Уолш позднее, когда я упоминаю, как это было красиво. «Мы хотим пережить эти эмоции сейчас, чтобы потом сдержаться», — добавляет Шерил, у которой тушь до сих пор стекает по щекам. «Знаете, что меня убьёт? Если я посмотрю в зал и увижу, что зрители грустят. Я не смогу этого выдержать. Я не справлюсь».
«Мы не пытаемся притворяться, что делаем всё это не без неё – мы невероятно ощущаем эту потерю на сцене и в каждой исполняемой песне, — продолжает Уолш. – Я очень надеюсь, мы проделали хорошую работу, чтобы её присутствие ощущалось».
__________
Girls Aloud не должны были продержаться и двух синглов, не говоря уже о двух десятилетиях. Формат Popstars: The Rivals, где мужская и женская группы должны были сражаться за победу в рождественском чарте 2002 года, казалось, благоволил улыбающимся манекенам из One True Voice. Хотя их отягощала безнадёжная баллада в виде Sacred Trust, всё равно предполагалось, что приз достанется им. Никто не рассчитывал, что дебютный сингл Girls Aloud (как и все их последующие синглы, созданный фабрикой хитов Xenomania), не станет банальным кавером (хотя в какой-то момент на эту роль претендовала песня East 17 Stay Another Day). Вместо этого появился Sound of the Underground — качающий микс драм-н-бэйса и сёрф-гитар. Сингл вышел 16 декабря 2002 года и месяц продержался на первом месте.
Сильный дух группы тоже быстро себя проявил. «Мы сделали кавер на сингл мальчиков, и у нас получилось лучше, чем у них, натуральная пощёчина», — смеётся Койл. Были планы поместить свою версию Sacred Trust на CD Sound of the Underground, тем самым избавив слушателей от необходимости иметь дело с другой версией, но лейбл этого не одобрил. Когда я упоминаю нагруженный скобками второй сингл One True Voice, Shakespeare’s (Way With) Words, Шерил смущается. «Второй сингл? Я даже не знала, что он у них был».
Это время было диким. На бумаге ими заведовал судья Popstars: The Rivals Луис Уолш, но по сути им приходилось действовать самостоятельно. «У нас не было менеджера, — подтверждает Койл. – Сегодня мы были новичками, а через неделю уже победительницами чарта. Будто бы лошадь пронеслась через ворота прежде, чем мы успели всё осознать…»
«И надеть на неё седло», — заканчивает аналогию Робертс.
«Мы ничего не знали ни о друг о друге, ни об этой индустрии», — продолжает Койл. Когда их всех перевезли в Лондон из разных уголков страны, поселив в бывшее здание психиатрической клиники, об оплате счетов они тоже ничего не знали. В какой-то момент им отключили электричество после того, как годовая стопка писем с предупреждениями была проигнорирована.
Отсутствие лоска школы исполнительского искусства давало им неоспоримое преимущество. Оно привлекало не только поп-фанатов, ищущих музыку пожёстче сахарно-сладких Steps и S Club 7, но также бульварную прессу и журналы о знаменитостях. «Мы не вели себя вроде: «Да, сэр, нет, сэр, дам вам шерсти три мешка, сэр», — говорит Койл, которая к этому моменту сняла не только туфли, но и носки, и натёрла густым обезболивающим гелем ступни. {Прим. – отсылка к детской песенке про барашка, часто используется для описания трусоватых и подобострастных подчинённых}. «Мы больше были собой, и это означало, что мы могли быть искренними. Мы не вписывались в образ поп-принцесс, которого от нас ждали». Шерил, которая станет постоянным действующим лицом таблоидных передовиц, выглядит задумчивой. «Я не помню себя в те годы, — говорит она. – Когда я оглядываюсь на них, иногда ту себя мне жалко».
Были и публичные издёвки, в основном направленные против Робертс – самой юной в группе, которой в момент начала карьеры было всего 17 лет. Мэтт Уиллис из Busted назвал её «грубой рыжей стервой», в похожих выражениях высмеивал её и диджей Radio 1 Крис Мойлз. «Это изменило мою личность, — говорит она. – У меня не такой уж мощный образ, каким, вероятно, должен быть, потому что я пыталась себя защитить». Койл выглядит потрясённой. «Нам нужно это изменить, Никола, так дело не пойдёт!» — говорит она.
«Это травмирует, — добавляет Шерил с той же суровостью, что и на протяжении всего дня. – Люди не осознают, какое влияние оказывают на другого человека. На юную девушку. Им должно быть стыдно за своё поведение. В наши дни это бы не сошло им с рук».
Группа действительно привлекла ещё больше внимания СМИ, особенно со стороны NME в тот период, когда ещё бушевали войны между попсой и инди-музыкой. С каждым нарушающим правила синглом – будь то новая волна No Good Advice, вопиющее отрицание структуры поп-песен Biology, или задумчиво-сияющая бомба Call The Shots – они начали вливаться в «крутую» инди-толпу. «Они были с нами, — поправляет Шерил. – Было весело. Когда Arctic Monkeys сделали кавер на Love Machine [на Radio 1’s Live Lounge в 2006], это был большой комплимент. Это было проявление уважения». (Вечером премьеры тура в Дублине в гримёрке группы оставят букет цветов от главного маяка рок-аутентичности, «вашего фаната, Боно»).
Этот мир нравился Хардинг. «Это она пила виски прямо из бутылки на церемонии вручения наград NME», — улыбается Шерил. Койл вспоминает, как увидела фотографию Хардинг с той церемонии награждения и была «почти сражена от восторга, глядя на неё».
Не одна лишь Хардинг наслаждалась тусовками. Я напоминаю Койл историю, которую она мне рассказывала – как ей вкололи миорелаксанты, чтобы облегчить жуткое похмелье во время репетиции музыкально-монструозной «Бриолиномании» ITV. Она выглядит шокированной: «Постойте, я что, вот так вам об этом рассказала?»
«Было довольно эпично, — смеётся Уолш. – Ты выглядела зелёненькой». Тем временем Роберт вспоминает один конкретный момент на GMTV. «Мы с Шерил пришли прямиком из клуба, и она заснула в прямом телеэфире. Во время интервью». Раздаётся взрыв смеха. «Мы были молоды, — добавляет Уолш. – Мы не могли всё это пропустить».
Отрывки «Бриолиномании», а также странное появление на Blue Peter, где девушки были одеты в старомодные наряды медсестёр разных эпох (в комплекте с головными уборами) недавно были заново откопаны и воспеты ироничными и ностальгичными пользователями соцсетей. «Боже милостивый, я недавно на это наткнулась, — смеётся Шерил над дефиле в духе Флоренс Найтингейл. – Меня чуть удар не стукнул».
Оказывается, Шерил большая фанатка TikTok. «Шерил – его королева», — подтверждает Робертс. Я предполагаю, что она намекает на комедийный талант Шерил, продемонстрированный на официальном аккаунте Girls Aloud, где они обсуждают, казалось бы, любые актуальные темы. «Нет, видели бы вы личные ролики, которые она делает и нам отправляет, они просто невероятны».
Из динамиков раздаётся голос их бессменного креативного директора Бет Хонан, объявляющий о возвращении на сцену. Пришло время потренироваться подниматься в воздух не только в начале шоу, где они будут спускаться на платформах под звуки перламутрового сингла Untouchable. Пора оседлать огромные мотоциклы во время большого рок-хита Wake Me Up. Робертс выглядит обеспокоенной: «Я очень боюсь высоты». Ах. «Два тура назад мне назначили психотерапевта, но он не помог». Пока остальные солистки готовятся – Шерил меняет свои бежевые кроксы с меховой подкладкой на туфли на каблуках – Робертс глубоко вздыхает. «Это тот момент, когда кажется, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из…», и прежде чем она успевает закончить, её уводят к сцене.
Первый заезд летающих мотоциклах, кажется, прошел без сучка и задоринки, если не считать, что Робертс ни разу не открыла глаз, а в момент приземления переднее колесо мотоцикла Шерил ненадежно село на недостаточно широкую взлётно-посадочную полосу за пределами сцены. Как ни странно, музыка не играет, поэтому группа полагается на то, что Хонан следит за ритмом и словно стих начитывает под нос «Was it just the margaritas or are you lookin’ at me?». Когда песня наконец-то включается на следующем прогоне, Робертс не подносит микрофон к губам, предпочитая вместо этого изо всех сил сжимать руль.
Они также репетируют номер на признанный хит Something Kinda Ooooh, головокружительную танцевальную поп-композицию с великолепно бессмысленной фразой «jumping on my tutu». (В какой-то момент у нас с Шерил возникли незначительные разногласия по поводу текста песни, связанного с картой; я убежден, что «should have come with a party map so I know where the night will take me», тогда как Шерил, т.е. человек, поющий эту песню, убеждена, что это «body map». Позже я отправляю электронное письмо автору песен Girls Aloud Миранде Купер, которая подтверждает, что Шерил права, а я ошибаюсь). Представление безумное, с участием 10 танцоров, толкающих и тянущих девчонок во все стороны. Когда я в журналистских целях поинтересовался их возрастом, Койл назвала их «достаточно взрослыми». Ранее я спрашивал о том, насколько сложно вернуться к хореографии, изначально созданной для подростков. «Я думала, будет что-то вроде: «Да, давайте с ними полегче»… Но нет», — говорит Уолш, которая позже опирается на мое плечо, чтобы с изнуренным видом подняться с дивана. «Я буду в порядке, стоит только начать».
В культовом документальном фильме группы Girls Aloud: Off the Record» 2006 года юная Шерил говорит, что не может представить себя «30-летней, поющей Love Machine». Сейчас ей 40: и мы снова здесь. «В защиту Шерил, — вскакивает Робертс, — когда ты так молода, очень трудно заглядывать в столь далекое будущее».
Считают ли они, что отношение к женскому возрасту как-то изменилось за последние 20 лет? «Мне всё равно, — заявляет Койл с твёрдостью. – Мы будем делать что хотим, а уж нравится это кому или нет, это их дело. У людей всегда будут проблемы, но эти проблемы не наши». Уолш была приятно удивлена реакцией её друзей вне группы. «Сейчас в моей жизни много женщин, школьные мамы и всё такое, и они пишут мне что-то вроде: «То, что ты делаешь, так вдохновляет». Возможность делать это для некоторых людей просто невероятна. Просто встать и делать».
Мы немного говорим о Мадонне и о том, чего люди ожидают от поп-артисток после определённого возраста. «Смерти, — говорит Шерил. — Увядания». И вновь Койл не волнуют никакие внешние факторы. «Видите, не нужно спрашивать, чего от вас хотят – просто делайте это! Первая проблема – это начать интересоваться общественным мнением».
К тому же, на это нет времени. Помимо арена-тура позднее этим же летом девушки выступят хэдлайнерами на фестивале в Брайтоне и на O2 Priority show в лондонском Shepherd’s Bush Empire. «Это будет потрясающе, — говорит Уолш. – Атмосфера большего уединения. Я ходила на подобное шоу Кайли, и это было великолепно».
«Будет весело», — улыбается Шерил. А потом? «Кто знает, что будет дальше. Мы теперь как сестры, так что это никогда не закончится. Мы смеялись, мы плакали, мы смеялись сквозь слёзы. Это действительно было весело».
Пока готовят сцену для очередной воздушной акробатики, я спрашиваю Робертс о последних днях с Хардинг. Она вспоминает ночёвку в Soho Farmhouse, где Хардинг настояла на пересмотре всех эпизодов Off the Record – самые яркие моменты сериала включали стоны Шерил, поднимающейся на греческую гору, пьяную Робертс, исполняющую кавер на Cheeky Girls, и Хардинг, разбивающую гоночную машину. «Мы такие: «Почему ты заставляешь нас заново это переживать?» — вспоминает она. – Мы все сидели, закрыв глаза руками и съёжившись, а Сара смеялась. Так странно, её будто бы ничто не сдерживало. Она была настолько человечной, настолько собой».
Робертс смотрит на пустую сцену. «Там она была абсолютно свободна. Никаких запретов. В ней было столько жизни».
Girls Aloud выступят в O2 Shepherd’s Bush Empire 2 июля.